Первая авторская версия «Бориса Годунова» была отвергнута к постановке в 1869 году, в том числе из-за отсутствия в опере значимой женской партии. Во второй редакции появились «польский акт» с любовной линией Самозванца и Марины Мнишек и сцена народного бунта под Кромами. А звучит в театрах чаще всего еще более поздняя редакция Римского-Корсакова, который сгладил много «шероховатостей» музыкального текста Мусоргского и сделал более «цветистую» оркестровку.
Однако именно первая версия со всей ее бескомпромиссностью, полной концентрацией на личности мучимого совестью царя Бориса и необычными созвучиями, без «польского акта» и сцены под Кромами, привлекла всемирно признанного русского дирижера Владимира Юровского и видного бельгийского режиссера Иво ван Хове. Их парижская постановка 2018 года воспринимается как еще одна, почти незнакомая нам опера Мусоргского, для исполнения которой был собран едва ли не лучший имеющийся сегодня в мире ансамбль мужчин, поющих по-русски. Помимо звезды мировой оперы Ильдара Абдразакова в партии Бориса, это прекрасные Айн Ангер (Пимен), Василий Ефимов (Юродивый), Дмитрий Головнин (Самозванец), Максим Пастер (Шуйский), Борис Пинхасович (Щелкалов), Евгений Никитин (Варлаам). Каждый из них чрезвычайно убедителен в своей роли.
Этому способствует то, что режиссер называет «диалектическим» подходом, когда он старается быть адвокатом каждому персонажу, дать ему возможность доказать свою правоту на сцене. Но обман и кровь даже «для блага народа» все равно приводят властителей к краху. В финальной сцене смерти Бориса кровь убитого по его умыслу (так считали Карамзин, Пушкин и Мусоргский) царевича Дмитрия льется в гигантской видео-проекции над сценой, руки Бориса в крови, глаза его безумны, а Самозванец готов на новые преступления ради власти.